МНЕНИЕ ПИСАТЕЛЯ
(Взгляд из прошлого)
Приводя в порядок свой архив, в газете «Литературная Россия» № 20 от 19 мая 1989 года обнаружил статью И.А.Смирнова «А если без самохвальства?..», где старейший ярославский писатель с присущей прямотой и честностью говорит о литературной прохиндиаде коммуниста-расстриги В.Пономаренко.
Как можно понять, статья написана ещё до «разгула демократии», в канун «лихих девяностых», когда «антологост» Пономаренко только начинал свою тлетворную, разрушительную деятельность по расчленению Союза писателей и созданию своего «мёртворождённого дитяти». Тогда, помнится, он ещё ходил под маской верного коммуниста-ленинца, но сквозь личину уже просматривалась мерзость его поступков, убогость мыслей и чувств, ненависть к Советской Родине, к её литературе, духовности.
Статью о гнусном пасквилянте, о его псевдотворчестве и словесном блуде привожу полностью.
Евгений ГУСЕВ
А ЕСЛИ БЕЗ САМОХВАЛЬСТВА?..
«У вас высокая культура стиха», — якобы сказала на экзамене профессор Литературного института В. А. Дынник Василию Пономаренко. Отзыв этот он воспроизвел в ярославской областной газете «Северный рабочий».
Что же послужило основанием для столь ответственной оценки стихов студента-заочника? Оригинальность замыслов, глубина содержания, виртуозная техника? В поисках ответа я перечитал стихи поэта, опубликованные в газете за последние три года, и его сборник «Взаимность», выпущенный Верхне-Волжским книжным издательством.
Читая, то и дело ловил себя на мысли: что-то такое уже встречалось… К примеру, у Пономаренко о птицах: «Выстрелом их не накрыло, звери словить не могли». А по радио прозвучало: «В дебрях не тронул прожорливый зверь, пуля стрелка миновала». Не буквально, конечно, списано, но к собственным достижениям отнесёшь едва ли. «Наш русский город княжеского имени, страны советской город трудовой», - читаем в пономаренковской «Песне о Ярославле». Но задолго до этого написано: «Город носит княжеское имя, / ревностный хранитель старины / связан всеми нитями своими / с напряженным графиком страны». У Пономаренко о реке: «Золотая она, золотая, не придумать её золотей». В популярной песне: «Голубая, голубая, не бывает голубей». Примеры заимствований, банальных рифм, высокопарности и т. д. можно приводить долго.
Заслуживают внимания суждения В. Пономаренко о знаменитых поэтах. В «Северном рабочем» он опубликовал большую статью (пять полных колонок!) о Н. Рубцове - «Вечное чувство». Заголовок «новеллы-воспоминания» (так в аннотации определила это сочинение редакция) вырос из автографа - «милой вензельной завитушки» - Н. Рубцова на подборке его стихов в журнале «Юность»: «Васе Пономаренко с чувством вечной дружбы».
Это - ответ на автограф В. Пономаренко, тоже воспроизведенный газетой: «Беру книжку, размашисто пишу: «Коле Рубцову на дружбу!».
В предисловии к «новелле-воспоминанию» утверждается, что Николай Рубцов - наш земляк, поскольку жил на Русском Севере, «много лет поэт ездил из Вологды в Москву и всякий раз - через Ярославль. В Ярославле живут люди, близко знавшие Рубцова. Один из них - поэт Василий Пономаренко».
Этого, выходит, вполне достаточно для зачисления вологжанина в ярославцы. Но через наш город идёт много поездов на Дальний Восток, на север и даже за границу, где найдутся у нас хорошие знакомые, - значит ли это, что в разряд земляков следует зачислять жителей Архангельска, Воркуты, Сыктывкара, Владивостока?..
О Николае Рубцове написано много. Что же нового (кроме «землячества») узнает читатель из этой обширной публикации?
«Егор Исаев, Дмитрий Стариков, Анатолий Передреев, Станислав Куняев потрясённо услышали Филю и его создателя. Начали, по-маяковски, других хватать за ноги и дуть им в уши. Стали стучаться в трудные двери и открывать их: в 1967 году вышла знаменитая «Звезда полей».
Если бы вышеперечисленные литераторы не начали «стучаться в трудные двери», «других хватать за ноги и дуть им в уши», то не загореться бы «Звезде полей»…
В том же абзаце:
«Через три с лишним года пришло неожиданное потрясение гибелью поэта. Наши сердца горестно сжались, а затем полнокровно набухли и расширились до набатного гула всенародного признания необычайно самобытного лирика».
Не глушится ли естественное человеческое чувство скорби такой высокопарностью?
Что ещё узнаем о Рубцове? Что он в Литературном институте «почти девять лет учился», что за эту девятилетку смог освоить на иностранном языке одну единственную фразу, что был человеком в высшей степени беспечным:
«Приходилось читать прикнопленную на вахте записку: «У кого в комнате остался мой пиджак, прошу сообщить. Н. Рубцов». Однако найти его в общежитии было трудно: «У ребят можно всегда поживиться: они только что приехали из дома, рублишки ещё есть».
Рублишки водились и у автора воспоминаний, офицера Советской Армии, студента-заочника. Подаяние выглядело так: Рубцов «принёс как-то появившийся у него червончик: пусть у тебя будет, а по рублю каждый день выдавай, а то сегодня же сгинет. Дни не считали, выдавал ему дневную норму и десять дней, и пятнадцать».
Считал всё-таки! Пять лишних рублей... Об этом подаватель оповещал в прозе, упомянул и в стихах: «Порой хмельное клянченье рубля». Пятерка, стало быть, в кошелёк благодетеля вернулась. У иных не получалось, например, у профессора В. А. Дынник: она Рубцову «помогала безвозвратной денежкой».
Не обошел Пономаренко вниманием и В. Высоцкого, к которому попал после спектакля:
«Дверь в раздевалку была открыта, на табуретке в одних плавках сидел Высоцкий и что-то выщипывал из волосатых лодыжек... «Сильный спектакль, - вставляю я слово, - только выхода в современность, остроты мало». «Остроты мало, а заноз до чёрта!» — парирует он с улыбкой и снова скубёт исколотые лодыжки».
У меня нет желания оспаривать эти сообщения, но и в восторг они не приводят: тягостно читать их, особенно о Николае Михайловиче Рубцове. Тут не до высокой культуры стиха!..
И в стихах, и в прозаических заметках В. Пономаренко, публикуемых «Северным рабочим», много хвастовства. К приведённому выше добавлю ещё несколько слов: «Дано и нам в горниле чувства / Растить живой кристалл искусства!».
А если без самохвальства?..
Иван СМИРНОВ,
ЯРОСЛАВЛЬ
Рисунок Алексея Меринова