Коль душа существует

Категория: Общество

Опубликовано 16 Июль 2015

Автор: Ольга ЧИСТЯКОВА

В погоне за хлебом насущным мы часто пробегаем мимо ценностей непреходящих. Тем временем в Ярославле идет непрекращающийся творческий процесс, река русской литературы пополняется новыми притоками. Сегодня предлагаем вниманию читателя интервью с известным русским поэтом, нашим земляком, ярославцем Евгением ЧЕКАНОВЫМ.

– Евгений Феликсович, 2015 год объявлен в России Годом литературы. Российским (в том числе ярославским) литераторам он принес какие-то перемены?     
– Недавно «Литературная Россия» проводила блиц-опрос на эту тему. Процитирую свой ответ: «У Тынянова Пушкин, пишущий «Полтаву», говорит Грибоедову: «Надобно же им кость кинуть». Год литературы – та же «кость», брошенная писателям: нате вам, только не нойте». Никаких существенных перемен нет. 
Впрочем, ждать манны с небес писателям ни в одну эпоху не приходилось. Но если помечтать... Для начала неплохо было бы публично определить, кто есть кто в современной русской литературе. Назвать гения гением, а посредственность – посредственностью. Этого не происходит. Происходит прямо противоположное: в современной литературной среде кишат странные личности, которые не являются ни гениями, ни даже талантами, но постоянно «мелькают» – за спинами государственных мужей, в прессе, в премиальных списках, а теперь уже и в школьных учебниках... Но на самом деле это пустышки. А подлинно значимые личности часто остаются в тени. 
Меня порадовало, что Путин пришел на похороны Валентина Распутина – очевидно, наш президент осознает значимость этого писателя. Но вот на похороны Юрия Кузнецова, русского поэтического гения, не пришли наши сановные персоны. Не знают, не слышали, не чувствуют, ничего не читают, не ориентируются в иерархии культурных ценностей. 
Если же говорить о ситуации в регионах, то здесь сплошь и рядом царят вкусовщина и необоснованные амбиции. Все очень печально...

– Но есть ли, например, у нас в Ярославле люди, творчество которых можно назвать явлением в современной российской литературе? Можете назвать кого-нибудь конкретно? 
– Есть. Например, Владимир Серов. Почитайте его стихи – прекрасные стихи замечательного русского поэта. Кстати, когда мы десять лет назад принимали его в Союз писателей России, ничего подобного не наблюдалось, поэт возмужал буквально на наших глазах. Что любопытно, этот человек многие годы работал копателем могил... 

– Как же такие творцы вырастают? Писательская организация помогает? 
– Чаще всего они растут сами, ориентируясь на какие-то свои собственные «путеводные огни», сами развиваются и начинают создавать замечательные произведения. Но «питательный бульон» для них непременно должен быть. Должно быть место, куда они всегда могут прийти, где пульсирует литературная жизнь, – вот хотя бы такое место, как наш ярославский «писательский домик» на улице Терешковой. Пусть он сегодня не отремонтирован, с кучей проблем, но он есть, и в нем сейчас наконец-то налаживается жизнь. Кстати, большое спасибо мэрии Ярославля за то, что она поддерживает писателей, – это помещение не так давно передано нашему отделению Союза писателей России в безвозмездное пользование на 5 лет. 
В этот домик сорок лет назад 20-летним студентом пришел и я. И встретил здесь коллег по перу, каждый из которых как-то помог мне на пути в большую литературу. Это были в основном фронтовики – люди, которые годами смотрели смерти прямо в глаза. И они  говорили со мной, парнишкой, на равных! Я до сих пор их всех помню – и незабвенного Пал Палыча Голосова, и Юрия Аркадьевича Ефремова, и Ивана Алексеевича Смирнова, и Вячеслава Вацлавовича Рымашевского...
Теперь сюда приходят молодые. Они тоже вырастут – и пойдут вперед. И, я надеюсь, тоже окажутся людьми благодарными, порядочными. А непорядочный написать хорошее стихотворение, хороший рассказ просто не может! 
Писательские организации, союзы должны жить – несмотря на то, что сейчас в сфере людского общения «рулят», как говорится, Интернет, фейсбук, твиттер и так далее. Личного общения с живыми творцами художественного слова ничто не заменит.

– Евгений Феликсович, вы выпускали областной литературно-художественный журнал «Русский путь на рубеже веков» – вышло 12 номеров, потом журнал «Причал» – только 2 номера... 
– К чести нашей областной администрации, которую возглавлял тогда Анатолий Лисицын, она давала деньги на выпуск межрегионального литературного журнала, издаваемого в Ярославле. И я действительно в 2003 – 2007 годах выпустил 12 номеров «Русского пути», тираж которых разошелся по библиотекам девяти областей Центрального федерального округа. Таким образом не только дал печатную площадь талантливым ярославским авторам, но и познакомил с их творчеством читающую публику почти десятка русских губерний. 
С «Причалом» все пошло не так хорошо. Два первых номера я выпустил, и тут же некоторые местные сочинители с плачем побежали в нынешнюю областную администрацию, возглавляемую Сергеем Ястребовым: караул, нас печатно критикуют! Один обиженный даже в прокуратуру написал... И власть, видимо, решила этот проект «спустить на тормозах». Во всяком случае денег на «Причал» моему издательству больше не выделили. И тогда я решил передать учредительские права на «Причал» своей родной писательской организации. Правда, почему-то и ей денег на этот журнал из областной казны сейчас не дают – уже дважды отказали! Боятся, видимо, чего-то наши начальники... а может, просто плевать хотели на своих писателей.

– Все дело идет к тому, что журнал прекратит существование?
– Не хотелось бы так думать. Все-таки в нашей организации 30 поэтов и прозаиков. И так вот просто, за здорово живешь, отобрать у них возможность печататься в родной губернии  было бы и жестоко, и несправедливо. 
Наша писательская организация готова продолжать издавать «Причал», дело уперлось только в финансирование. Ну а лично у меня и других творческих проектов, как говорится, выше крыши.

– Известно, что вы в последние годы много занимаетесь переводами с языков народов Кавказа. Знаю, что за эту работу вы даже получили всероссийскую литературную премию «Белые журавли»...
– Да, меня в последнее время что-то тянет в горы... Пару лет назад мы с моим другом, поэтом и прозаиком Мамедом Халиловым, заглянули в гости к Нариману Абдулмуталибову, главе Сулейман-Стальского района Дагестана. 
Нариман Шамсудинович – видный дагестанский ученый, языковед, автор более сотни научных публикаций. И когда я сказал, что хотел бы попробовать заново перевести стихотворения великого Сулеймана, он горячо одобрил эту идею, пообещав всяческую помощь. 
Надо сказать, что до этого я уже переводил стихи современных дагестанских авторов – замечательных поэтов Зульфикара Кафланова и Магомеда Ахмедова. Но мне хотелось попробовать свои силы на еще более серьезном уровне. А переводить Сулеймана Стальского – это очень серьезно! Во-первых, сугубое большинство его стихотворений написаны в форме «герайлы» – восьмисложника с перекрестной рифмой в первой строфе и смежной рифмой в остальных строфах. Тут всегда есть редиф, кочующий из строфы в строфу, а каждое предредифное слово необходимо зарифмовать. Представьте, что в стихотворении два десятка строф: это значит, что два десятка разных слов должны рифмоваться между собой. При этом данные слова должны стоять в четко определенном месте каждой строфы. Естественно, должен быть соблюден размер – он обязан быть точно таким же, как в оригинале у автора. Безусловно, каждую строфу нужно перевести близко к тексту. И при этом в итоге должен получиться не зарифмованный подстрочник, а настоящее стихотворение, которое любой читатель мог бы с удовольствием читать и повторять!
Пятеро ярославских лезгин, активистов нашей лезгинской диаспоры, возглавляемой Васифом Гасановым, собрали деньги на оплату труда переводчика и на издание книги – и в итоге осенью прошлого года в Ярославле вышел в свет томик новых переводов Стальского, всего сорок стихотворений. Не мне давать оценку своему труду, но видный дагестанский ученый, специалист по Стальскому, доктор наук Фейзудин Нагиев написал, что переводчику удалось (я процитирую) «воплотиться в Сулеймана, понять лезгинский национальный характер, этническое мышление, уловить запахи и вкусы земли и горных рек, лугов и садов Лезгистана».

– Чувствуется, мир и люди Дагестана произвели на вас глубокое впечатление...
– Я недавно был в Дагестане, в том месте, где был пленен Шамиль. Своими глазами видел ярко-бирюзовую воду Аварского Койсу, зеленые скалы Гуниба... Пока ехали пять часов на машине по горным дорогам, порой боялся даже глянуть из окна – сразу за окном была пропасть. Поэтому меня инстинктивно «клонило» в обратную сторону, а мои спутники-горцы, наблюдая за этим, посмеивались в усы...
Помню, проехали Гимринский туннель, остановились у Гимринского моста. И тут мне рассказали удивительную и страшную легенду (или быль) о том, как во время восстания 1877 года горцы перекололи здесь русскую охрану и побросали солдат в реку с 80-метровой высоты. Погибли все, кроме одного, – он упал прямо в воду, остался жив и потом ушел в Россию. Прошло без малого шестьдесят лет – и начальником управления НКВД по Дагестанской АССР был назначен чекист Василий Ломоносов, о зверствах которого дагестанцы и ныне говорят с содроганием (кстати, его винят и в преждевременной смерти Сулеймана Стальского). Так вот оказывается, он был внуком того спасшегося солдата... Какая тема для романа!
Переводя дагестанских авторов, я неоднократно бывал поражен не только силой и глубиной их поэтического дара, но и резким отличием их менталитета от нашего, русского. Ярчайший пример этого – одно стихотворение Зульфикара Кафланова. Так случилось, что его отец, замечательный лезгинский поэт Шихнесир Кафланов, посвятил несколько своих стихотворений не матери Зульфикара, а другой женщине, и маленький мальчик, находя такие стихи отца в журналах, рвал эти страницы, душевно терзаясь... А вот теперь послушайте стихотворение, которое написал повзрослевший сын. В русской лирике нет, кажется, другого подобного стихотворения, мы так не чувствуем, у нас другая ментальность, другое отношение к отцу и матери. А стихотворение сильнейшее...
   
ОТЦУ
Вновь тихонько открою журнал 
И склонюсь над стихами твоими. 
Помню, в детстве я в клочья их рвал, 
Находя ненавистное имя. 
Ненавистное имя другой 
Рвал на части я в детской гордыне. 
Если б знал я, отец дорогой, 
То, что знаю и ведаю ныне!О, прости мне былые грехи!
О, прости мои детские руки!
Если б знал – я бы рвал не стихи, 
А твои бесконечные муки... 
   
– Евгений Феликсович, сейчас многие полны пессимизма, ожидают углубления кризиса, переживают стрессы... А вы с какой позиции оцениваете сегодняшний день?  
– Времена сейчас не худшие. Не можешь найти работу – поезжай в деревню, сажай картошку и прокормишься! Ноют горожане, которые хотят «ходить в контору» и дважды в месяц расписываться в ведомости за полученный аванс и под расчет. А вот те мои знакомцы, что привыкли жить своим трудом, чьи навыки и умения востребованы, никакого кризиса и сейчас не ощущают. Кто-то делает ремонты, кто-то воспитывает чужих детей... Тот человек, который умеет что-то делать – руками, языком, головой, – никогда не пропадет!
А для людей культуры сейчас вообще хорошее время – творите, пишите, работайте! Все можно, ничего не запрещено!
И я уверен, что творцы – творят. Когда пена наших дней спадет, непременно обнаружится, что написаны великолепные стихи, рассказы, романы. Зачитываться будем!
Я смотрю в будущее с оптимизмом. Думаю, что все, чем мы, люди культуры, сегодня  занимаемся – наши книги, наши журналы, наши стихи, рассказы, переводы, – все это работает. Работает на сопротивление бездуховному порядку вещей, работает против перевода всего и вся на деньги, яростно сопротивляется истреблению из души всего, что измеряется не рублем. 
Коль душа существует, ее надо воспитывать. Чем и занимаемся.

ФОТО из архива Е.Ф. ЧЕКАНОВА

http://city-news.ru/svezhij-nomer/obcshestvo/9896-kol-dusha-sushchestvuet