ГОНЧАРОВ Н.
«И НЕТ СТЫДА ПРЕДСТАТЬ ПЕРЕД ВСЕВЫШНИМ…»
В своё время А.Фет на книге «Стихи» Ф.Тютчева сделал такую надпись: Но муза, правду соблюдая, / Глядит – а на весах у ней / Вот эта книжка небольшая / Томов премногих тяжелей.
На этом можно бы и закончить предисловие к поэтическому сборнику «Закон больших чисел» Николая Гончарова. Действительно, любой разбирающийся в литературе, отличающий поэзию от непоэзии, поймёт всё и без моих умозаключений.
Понимая, что этой фразой обрекаю себя и автора на весьма серьёзный разговор о художественных достоинствах сборника, тем не менее попытаюсь если не доказать читателю справедливость своих слов, то хотя бы поговорить о творчестве талантливого человека.
Будучи традиционалистом, Н.Гончаров не пытается поразить читателя дерзкими рифмами, противоречивыми образами или новоязом. Никакого псевдолитературного трюкачества. Да это и не входит в задачу автора. Ему глубоко чужды словесная эквилибристика и заумь. Чем он занят? «Руководимый Всевышним, / Путь постигаю земной». Вот чем. Кто так может сказать? Только поэт.
Вообще говоря, эта книжка – отчёт о жизненном пути, о своих настроениях, переживаниях, взлётах и падениях, близких людях и друзьях, с которыми судьба свела «вдали от проспектов арбатских и невских». С удивлением и радостью узнаю, что этот неторопливый, скромный до застенчивости интеллигент «с детства знал, как выставлять стропила, / Как топорище продолжает руку». Поэтому, наверное, и говорит уверенно: «Мне досталось хорошее время, / Может, лучшее из времён».
Метафорами стих Н.Гончарова не перегружен, сравнений притянутых за уши нет. А то, что есть – понятно, прозрачно, ясно и точно. Имеющий слух к живому поэтическому слову не пройдёт мимо таких образов, как «гардины облаков», «звёзды, словно сотни светлячков», «липы у Волги, как бестии рыжие», «осень вступила в свой возраст бальзаковский», «луна, скользящая ладьёй по небосводу» и так далее. И здесь нет осознанной погони за звукописью, а если и происходит вдруг, так это «не написал, случилось так» (А.Вознесенский). Поэт не спешит, не торопится, не суетится, поскольку знает о строке, что «она придёт неявственно, неброско…». Придёт обязательно.
У Николая Гончарова глубокое поэтическое дыхание, что подтверждается массой примеров, стихов, где строка едва ли не на всю страницу: Например: «Не гнетёт своей властью лояльный земной прокуратор…» - в стихотворении «О земном и небесном».
Кстати, наиболее часто встречающиеся слова в книге – Земля, Небо, Мирозданье, Солнце. Именно так – с заглавной буквы. «Смотрят Мирозданья чудеса / Нам из глубины непредставимой». Или: «Я научился слушать тишину, / Улавливая звуки Мирозданья». Или: «Извечен вопрос: кто мы в этой Вселенной?». Или: «Высшая гармония пространства / Движет Мироздания штурвал». Или: «В каждой просветлённой строчке осмысленье Мирозданья…». Или: «Небо коптим под одною звездою, / Но в параллельных мирах пребываем». Философия? Она в стихах есть, но мистики нет.
Только из приведённых выше строк видно, что у автора книги особый поэтический темперамент. К тому же он не прочь порой поиронизировать, скаламбурить. Не обходится и без самоиронии. А это, на мой взгляд, дано не каждому, но делает честь любому уважающему себя художнику. Настоящему художнику.
Вообще говоря, на сегодняшнем литературном поле, на котором буйно разросся бурьян рассудочной поэзии с вызывающе торчащими кочками постмодернизма, творчество Н.Гончарова воспринимается как зелёная трава, пробившаяся сквозь асфальт. «Осенний ветер навевает строфы, / Подсказывает рифмы дождь-соавтор». Хорошо, когда в соавторах дождь, ветер, лист осенний или подорожник («Сколько ран прикрыто и залечено / Этою травою придорожною!»), а не кто-то из собратьев по перу. Писатели, художники, музыканты, – творцы! - которых Гончаров взял в учителя, - вот они, в его стихах: Пушкин, Лермонтов, Евтушенко, Айвазовский, Джек Лондон. А вот Николо Амати с Антонио Страдивари гуляют «тропинками оливкового сада». Вот – Мастер, вот – Маргарита. Видишь всех, словно живых. «Италия», «Венеция», «На Везувии», - названия стихов, «Беатриче», «Микельанджело», «Из Гельвеция» - стихотворные циклы.
Есть стихи-посвящения, написанные к случаю или дате. Честно говоря, всегда с некоторым предубеждением относился к подобного рода сочинениям, поскольку в большинстве своём попадались некие рифмованные конструкции, ничего общего с поэзией не имеющие. Толк в этом «деле» знаю, поскольку немало времени посвятил «датским стихам», «паровозикам», задержавшись на творческой дорожке и чуть вовсе не утратив голос. Вот и здесь с некоторой опаской открыл раздел, где чёрным по белому написано: «Одноклассникам», «А.Макаревичу», отцу, матери, деду с бабкой. Каково же было удивление, когда не обнаружил ни одной проходной фразы, строки, ни одного пустого слова. Стихи, поэзия! Произведения! Я так не мог, получалось хоть и в рифму, но как-то казённо, с деланным пафосом, без души. Гончарову и здесь – дано.
Он ещё и смелый человек, Николай Гончаров. Но смелость у него не безрассудная, не смелость новичка-стихописца. Здесь – дарование в купе с опытом и мастерством. Это и позволило ему поместить в книгу стихи-баллады – «Ярослав», «Князь-град», «Рыбинское море», поэмы «Теория распада», «Мятеж», «Предел бесконечности». Но сколь ответственное это предприятие! Ведь не привнеси в произведения что-то своё, не скажи что-то новое, - на смех поднимут, закритикуют, в перепеве уличат, а то и в плагиате. В общем, без мужества здесь не обойтись. И позволить себе это может только человек сильный, знающий себе цену.
Конечно, такие стихи пишут, может быть, и для себя, но они нуждаются в читателе. Будущее всё поставит на свои места. Непоэзия исчезнет, а истинное творчество, как драгоценный металл, станет ещё дороже, ещё крепче, как доброе вино.
Николай Гончаров – художник удивительно светлый, гармоничный. Интонация доверия к жизни и полного её приятия несмотря ни на что – вот, на мой взгляд, основная черта его поэтики. Его стихи – это поэзия вдумчивого реагирования на всё, что окружает, на внутренние переживания. Это стихи-осмысление, стихи-преодоление. Даже там, где появляется ностальгическая интонация, всё равно жизнеутверждающий мотив побеждает.
Поэт не боится в который раз обращаться к традиционным темам, потому что знает: они никогда не устареют. Главное – свой, свежий эмоциональный взгляд:
Живу в непростом столетии,
Живу в непростой стране
На этом чудесном свете,
Принадлежащем мне.
Точны и тонки у Гончарова стихотворения о природе. Здесь проявляются все достоинства его стиля: чуткость, лиричность, искренность. Все времена года представлены в поэтическом оформлении, и всё – ново, оригинально, ярко, всё запоминается сразу и надолго. Поймал себя на том, что хожу и повторяю про себя: «Пугают нас глобальным потепленьем, / А за окошком вновь похолодание». Браво!
Гончаров пишет просто, лаконично. Он и повторов не боится, потому что его мысль, тесно связанная с чувством, не прячется в строках, а витает над ними, под их аккомпанемент. Это поэзия сострадания, обращённая не на себя, а идущая, зовущая в мир. Поэтому она и должна быть проста, внятна и лаконична, без всяких изысков. К чему ей витиеватые рифмы и сложные метафоры. Для поэта, на мой взгляд, гораздо важнее смысл сказанного, а не форма, в которую облечено стихотворение.
В книге собраны стихи, неравнозначные по художественному достоинству. Но так или иначе, все они проникнуты страстной и убедительной энергией неравнодушного человека. Здесь я впервые познакомился с поэтом-сатириком Гончаровым. «Человек породы бультерьер», «Есть ли другая такая страна…», «Не кляните недавних вождей…» и другие – беспощадная картина современного житья-бытья. В цикле этой социальной лирики есть такие строки: «Давайте уважать свою страну, / Другой страны у нас уже не будет».
Золотые слова, современные и своевременные! Наверное, поэтому Николаю Гончарову «И ангел тихо шепчет: «Не молчи! / Ты на планете вовсе не случайно».
Да, писать такие стихи – огромная ответственность. М.Кульчицкий в этом плане был строг: «Я б запретил декретом Совнаркома / Писать о Родине бездарные стихи». Но автор этой книги может, и поэтому должен писать стихи о Родине. Да, ответственно. Но такую ответственность надо заслужить. Никто не будет слушать того, кому нечего сказать.
Вот Н.Гончаров и говорит:
Быть может, сквозь пространства и года
Нам светит из таинственного мрака
Шекспира негасимая звезда
И светлая туманность Пастернака.
Откровенно говоря, прочитав эти строки, испытал чувство, равное потрясению. Думаю, наш автор вслед за Пушкиным здесь мог воскликнуть: «Ай, да Гончаров! Ай, да…».
Впрочем, не меньшее впечатление произвела и эта его строчка, которую вынес в заголовок. Думаю, её единственной было бы достаточно для понимания, что Николай Гончаров – не случайный человек в литературе.
Евгений ГУСЕВ